Путь наверх - Дорогой Случая - Страница 74

— Хамы! Мужланы! Никакого почтения к принцам Альвиона, — раздраженно завершил Алентис тираду брата, пытаясь оставить последнее слово за собой, и озабоченно посмотрел в маленькое зеркало: шикарный синяк под глазом только-только начал проходить. "Подарки" жрецов, врученные с благословения Сил, исчезали очень медленно, ни примочки лекаря, ни мази, ни пудра не могли скрыть дефекта внешности. Поправив искусно завитые кудри, Алентис продолжил:

— Одемонела эта деревня! И вообще, в Альвионе через неделю большой осенний бал. Я желаю на нем присутствовать!

Отправляясь в путешествие, принцы и не думали, что папаша даст им в нагрузку советника Отиса, который будет пристально следить за каждым шагом наследников престола. Отис совершенно не давал братьям развернуться, без конца твердил о каких-то инструкциях, делал идиотские замечания, лез с нудными поучениями и то и дело грозил разговором с отцом. В итоге то, что обещало стать увлекательной прогулкой, превратилось в нуднейшую, скучнейшую, надоевшую до печенок, сугубо деловую поездку.

— Вы слишком торопитесь, ваше высочество. Напомню, в соответствии с планами его величества нам надлежит после Альша заехать в соседние провинции Самир и Шилму, — заметил советник. — Разумеется, я не смею настаивать, но с его величеством вы будете объясняться сами. Советую заблаговременно подыскать веские аргументы, дабы мотивировать нарушение регламента поездки.

— А ты поезжай туда один. Мы вам доверяем представлять интересы королевства, советник. А сами направимся в Альвион, — подыскав, как ему казалось, блестящий выход, снисходительно махнул рукой Алентис, садясь в кресло напротив брата.

— У меня личный приказ его величества сопровождать вас. Так что, если вы твердо намерены возвращаться, то мне придется ехать с вами, — заметил Отис, которому и самому до смерти надоело мотаться по провинциям, чихая от пыли, перетряхивать отчеты столетней давности и пасти надоедливых королевских недоумков, так и норовивших вляпаться в какие-нибудь неприятности. Детишки развлекались, а извиняться за их "невинные" проделки приходилось, разумеется, советнику. Жаль, бросить все и вернуться в Альвион телепортом не было никакой возможности. Прекрасно зная лодырей-сыновей, Кальтис, чтобы проучить бездельников и заставить их заняться делами, временно перекрыл для них доступ к вратам в Мир Узла.

— Когда кончится действие этого зелья, будем собираться в дорогу, — довольно усмехнулся старший принц. Ему казалось, что он настоял на своем.

— Во-во! Я — за! — буркнул Кальм, налил бокал вина, одним махом опорожнил его и вновь исчез в уборной.

— Что ж, хорошо, но еще раз напоминаю, аргументировать перед его величеством свое досрочное возвращение предстоит вам самим, — вздохнул советник, тоскливо подумал, что уборная сейчас занята. Едва только надменный нос принца Кальма высунулся из клозета, Отис помчался в освободившееся помещение, пуская сочные ветры…

Отужинав в своих покоях (официальный ужин, как не без оснований рассчитывал коварный наместник, гости из Альвиона своим присутствием не почтили, сославшись на недомогание), Вальдорн вызвал Вильна и изволил выслушать доклад о том, что сегодня произошло в городе, и о характере протекания странной болезни, накинувшейся на несчастных визитеров из Мира Узла. Наместник сочувственно покачивал головой, подавляя улыбку. Настроение у него вновь было преотличным. Оскорбления, нанесенные сказительницей, так же как и очевидные знаки внимания, оказываемые Жерому, виделись в ином, лестном для мужчины свете, они казались Вальдорну не попытками задеть его самолюбие, а способом привлечь внимание вельможи, заинтриговать, возбудить страсть.

Отпустив шпиона, наместник вызвал слугу и приказал:

— Пусть позовут пару новых сказителей в малую зеленую гостиную на втором этаже. Я желаю, чтобы они развлекли меня.

Вальдорн одернул бархатный камзол, взбил кружева воротника и манжет, полюбовался собой в зеркале, поправил выбившуюся из прически прядь, совершенно не отдавая отчета, что прихорашивается, как девица, перед первым свиданием. Как всегда, постоял немного у окна, наблюдая за сгущающимися сумерками, и нарочито неторопливо, убеждая самого себя, что никуда не спешит, направился на рандеву. Сказители уже ждали его в гостиной, присев на обитую тканью скамью в уголке. Ответив снисходительным кивком на поклон парня и реверанс девушки, наместник уселся в глубокое кресло у окна и, махнув рукой, приказал:

— Начинайте.

— Что ваша светлость изволит? Байки или легенду? — с бодрой готовностью спросил Джей, скалясь во все тридцать два зуба, чтобы у Элии не было повода дать ему очередного тычка под ребра, за слишком зловещую мину.

— Пожалуй, байки, — вальяжно распорядился наместник.

— Ваша светлость предпочитает байки на какую-то определенную тему? — вежливо, даже с изрядной долей подхалимства, издевательскую наигранность коего могла определить лишь знающая брата богиня, уточнил принц.

— Что-нибудь о любви телесной, — с намеком промурлыкал Вальдорн, одаривая девушку откровенным взглядом, полным желания. Принцесса взмахнула ресницами и потупилась, сохраняя отстраненное выражение лица.

— Однажды вечером, нежданно-негаданно, как это всегда бывает, возвратился из долгого похода домой, в свой фамильный замок, знатный рыцарь, — начал Джей, Элия сопроводила его рассказ яркими картинками подвижных иллюзий. — И так он соскучился по любимой супруге, да и вообще по женскому обществу, что, бросив поводья взмыленного коня конюху, не отдохнув и не перекусив, кинулся к лестнице, взбежал, гремя доспехами, на третий этаж, прямо в спальню к любимой молодой супруге. А она уже, готовая ко…сну, лежала в постели.